ЧТО ПОЧИТАТЬ: СОВЕТУЕТ МАРИНА ЦВЕТАЕВА
С детства Марина Цветаева любила читать: «Природа и книги, — выше и ярче нет ничего. Музыка, музеи, книги, розовые вечера и розовые утра, вино, бешеная езда, — все это мне необходимо, ибо только тогда я живу, когда чувствую в себе дрожь яркого переживания». Цветаева даже посвятила своей любви к чтению несколько стихотворений: «Книги в красном переплете», «Как мы читали Lichtenstein» и «За книгами».
Книги в красном переплете
Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном пререплете.
Чуть легкий выучен урок,
Бегу тот час же к вам, бывало,
— Уж поздно! — Мама, десять строк!.. —
Но, к счастью, мама забывала.
Дрожат на люстрах огоньки…
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана и Кюи
Я узнавала судьбы Тома.
Темнеет, в воздухе свежо…
Том в счастье с Бэкки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры…
Кладбище… Вещий крик совы…
(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
Приемыш чопорной вдовы,
Как Диоген, живущий в бочке.
Светлее солнца тронный зал,
Над стройным мальчиком — корона…
Вдруг — нищий! Боже! Он сказал:
«Позвольте, я наследник трона!»
Ушел во тьму, кто в ней возник.
Британии печальны судьбы…
— О, почему средь красных книг
Опять за лампой не уснуть бы?
О золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О золотые имена:
Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!
1908 г.
Свои любимые произведения она упоминала в переписке с друзьями, а также в анкете для «Словаря писателей XX века».
Эта книга должна была выйти в 1926 году в СССР. Анкету для словаря Цветаевой выслал Борис Пастернак. Писателям нужно было предоставить сведения о себе — об образовании, происхождении, публикациях. А еще в анкете были пункты «Литературные влияния» и «Любимые писатели».
Портал «Культура.РФ» предлагает познакомиться с книгами, которые нравились Марине Цветаевой в разные периоды жизни. Чтобы составить этот список, мы изучили анкету для «Словаря писателей XX века», переписку Цветаевой с друзьями, ее эссе, а также воспоминания родственников — дочери Ариадны Эфрон и сестры Анастасии Цветаевой.
Эпические поэмы
«Песнь о Нибелунгах», «Илиада», «Слово о полку Игореве»
Любимые книги в мире, те, с которыми сожгут: «Нибелунги», «Илиада», «Слово о полку Игореве.
Марина Цветаева, из «Ответа на анкету»
Зарубежная литература
Генрих Гейне, Август фон Платен, Фридрих Гёльдерлин, Иоганн Вольфганг фон Гёте
Когда меня спрашивают: кто ваш любимый поэт, я захлебываюсь, потом сразу выбрасываю десяток германских имен. Мне, чтобы ответить сразу, надо десять ртов, чтобы хором, единовременно. Местничество поэтов в сердцах куда жесточе придворного. Каждый хочет быть первым, потому что есть первый, каждый хочет быть единым, потому что нет второго. Гейне ревнует меня к Платену, Платен к Гёльдерлину, Гёльдерлин к Гёте, только Гёте ни к кому не ревнует: Бог!
Марина Цветаева, из дневника за 1919 год
Райнер Мария Рильке. Стихотворения
Вы не самый мой любимый поэт («самый любимый» — степень). Вы — явление природы, которое не может быть моим и которое не любишь, а ощущаешь всем существом, или (еще не все!) Вы — воплощенная пятая стихия: сама поэзия, или… то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой — Вас. <…> …Вы всегда будете воспринимать меня как русскую, я же Вас — как чисто-человеческое (божественное) явление.
Из письма Марины Цветаевой Райнеру Марии Рильке, 9 мая 1926 года
Генрих Манн. «Богини», «Голос крови»
Габриэле Д’Аннунцио. «Огонь», «Наслаждение», «Девы скал»
У меня к Вам, Петя, большая просьба: пожалуйста, прочтите Генриха Манна «Богини» и «Голос крови». Вы этим доставите мне большую радость, а себе — по меньшей мере несколько ярких, незабываемых часов. Чтение Манна — плаванье по очень яркому морю, под очень синим небом, на очень красивой галере с очень красивыми гребцами, мимо очень пестрых городов. Судите немцев не по добродушным бюргерам, а по таким, как Манн. Хотя нельзя сказать «по таким», так как Манн один и не похож ни на кого из всех существующих и когда-либо бывших писателей. Если сравнивать его с кем-нибудь — его, пожалуй, можно сравнить еще с D’Annunzio. Знакомы ли Вы с произведениями последнего? Если нет — будьте хорошим мальчиком, прочтите его «Огонь», «Наслаждение», «Девы скал».
Из письма Марины Цветаевой врачу Петру Юркевичу, 8 июля 1910 года
Сигрид Унсет. «Кристин, дочь Лавранса»
Сигрид Унсет — читали ли Вы ее? Замечательная книга. Норвежский эпос. Трилогия: Der Kranz — Die Frau — Das Kreuz (в русском переводе «Венец» — «Хозяйка» — «Крест». — Прим. ред.). Лучшее, что написано о женской доле. Перед ней — «Анна Каренина» — эпизод. Вся вещь называется: Kristin Laurins-tochter. Когда-нибудь да эту книгу приобрету. После нее долго ничего не хотелось читать.
Из письма Марины Цветаевой переводчице Анне Тесковой, 17 октября 1930 года
Сельма Лагерлёф. «Записки ребенка», «Дневник Сельмы Оттилии Ловисы Лагерлёф», «Морбакка»
Прочла (здесь уже) Sigrid Undset — «Ida-Elisabeth» (Сигрид Унсет — «Ида Элизабет». — Прим. ред.). <…> Я все-таки никогда не думала, что Unset способна на скучную книгу!!! А вот С. Лагерлёф — неспособна. Какая услада — после Ida-Elisabeth — ее Marbacka: их трехсотлетняя родовая усадьба, где она родилась и выросла, которую пришлось продать и которую она потом, уже пожилая, выкупила: дом и сад. Если читали — напишите, если не читали — прочтите, тут же, летом. И подумайте, что ей 80 лет!
Из письма Марины Цветаевой переводчице Анне Тесковой, 14 июня 1937 года
Ева Кюри. «Мария Кюри»
Madame Curie, открывшая радий… сама родилась в угнетенной, затемненной стране, что не помешало ей — осветить весь мир — а может быть, и заставило. Наравне с радием она любила родину. И свободу. Прочтите книгу о ней ее дочери: Eva Curie — Madame Curie, лучший памятник дочерней любви и человеческого восхищения.
Из письма Марины Цветаевой переводчице Анне Тесковой, 3 октября 1938 года
Ромен Роллан. «Жан-Кристоф»
Что делать? Читать Роллана. Jean-Christophe. Жаль, если уже читал — значит, читал не вó-время. Роллан для тебя, 19-ти лет, еще слишком косвенен, 19-ти годам, даже твоим! Даже самого Роллана! Нужна прямая речь. Она в наши дни есть только у Роллана. Еще — у Конрада, но Роллан — родней. На билетные 100 франков купи себе всего Жана-Кристофа — сразу — и дома, над Парижем, над деревьями, под небом, по ночам — читай. Если бы я сейчас была — хотя бы в Мёдоне! Тебе бы не нужно было Роллана. Дороже прямой речи — прямая живая речь. Но меня весь этот месяц не будет, доверяю тебя Роллану.
Из письма Марины Цветаевой поэту Николаю Гронскому, 3 сентября 1928 года
Русская литература
Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Николай Некрасов, Гавриил Державин, Борис Пастернак
Русские поэты — Державин и Некрасов. Из современников — Пастернак. Наилюбимейшие стихи в детстве — пушкинское «К морю» и лермонтовский «Жаркий ключ». Дважды — «Лесной царь» и «Erlkonig». Пушкинских «Цыган» с 7 лет по нынешний день — до страсти. «Евгения Онегина» не любила никогда.
Марина Цветаева, из «Ответа на анкету»
Николай Лесков. Собрание сочинений
Приобретение в дом: я обменяла своего Брейгеля — огромную книгу репродукций его рисунков — на всего Лескова, 11 томов в переплете, и даже — переплетах… и весь Лесков — сборный, но — весь. Я подумала, что Брейгеля я еще буду смотреть в жизни — нy, раз десять — а Лескова читать — всю жизнь, сколько бы ее ни оставалось. И у меня остается еще другой Брейгель: цветной, такой же огромный, и которого уже не обменяю ни на что.
Из письма Марины Цветаевой дочери Ариадне Эфрон, 23 мая 1941 года
Сергей Аксаков. «Семейная хроника»
Сергей Волконский. «Родина»
Речь Волконского, как всякое истинное творчество, питается двумя источниками: личностью и народностью. Личное, мне кажется, достаточно встает из только что прочитанного. Проследим его речь по руслу народности. Русская речь Волконского — сокровищница. Такое блаженство я испытывала, только читая в 1921 году «Семейную хронику» Аксакова. Это не гробокопательство, не воскрешение в XX веке допотопных останков, не витрина музея, где к каждому предмету — тысяча и одно примечание, — это живая, живучая и певучая русская молвь, такая, как она поет еще в далеких деревнях и в памятливых сердцах поэтов.
Марина Цветаева, из эссе «Кедр»
Мария Башкирцева. «Дневник»
Марию Башкирцеву я люблю безумно, безумной любовью. Я целые два года жила тоской о ней. Она для меня так же жива, как я сама. <…> Осенью думаю издать книгу стихов о Марии Башкирцевой…
Из письма Марины Цветаевой философу Василию Розанову, 7 марта 1914 года
Автор: Анастасия Войко
Подробнее: https://www.culture.ru/materials/257575/chto-pochitat..
https://www.culture.ru/materials/257575/chto-pochitat..
